В берлинском аэропорту Шенефельд Андрианов вдруг говорит:
— А у меня марки остались неизрасходованные.
И вытаскивает из кармана целую кучу бумажек, на них по тем временам дубленку можно было купить.
— Ну, оставь их, ты же не в последний раз здесь, — советует ему практичный Белов.
— Да ну их, эти марки… — Коля кого-то ищет глазами, находит понравившуюся ему немку с детской коляской:
— Фрау, битте.
И отдает опешившей гражданке ГДР всю свою наличность.
Так заканчивался наш недельный визит в Германскую Демократическую Республику, дело происходило в самом конце 1980 года. Делегация состояла из трех человек: баскетболист Сергей Белов, гимнаст Николай Андрианов и я, в ту пору редактор отдела спорта популярной советской газеты.
Год, как мы все помним, был олимпийским, летние Игры состоялись в Москве, и прошли они с большим успехом — я говорю даже не о спортивных рекордах, хотя и их было достаточно, а про ту неповторимую атмосферу сердечности, открытости и любви, которая существовала не только на стадионах, а во всей нашей столице. И хотя американцы в связи с вторжением в Афганистан объявили нам бойкот, а вслед за ними на Игры не приехали представители еще шести десятков стран, все равно праздник удался — так считали и простые наши граждане, и руководители МОК, и циничные спортивные журналисты, прежде побывавшие на многих Олимпиадах.
В памяти особенно прочно остались картинки с открытия и закрытия Игр — когда в небо под звуки трогательной песни улетел талисман Олимпиады-80 добрый и смешной мишка.
Олимпийский огонь в Лужниках зажигал Сережа Белов, а олимпийскую клятву от лица всех спортсменов произносил Коля Андрианов. Даже если бы они потом и не выступали в соревнованиях, то все равно остались бы в истории, но они выступали: Сергей стал бронзовым призером в баскетбольном турнире, Николай завоевал пять разных медалей на гимнастическом помосте: две золотые, две серебряные и одну бронзовую. Оба к тому времени были легендарными.
С Беловым я познакомился, когда освещал чемпионат Европы-75, проходивший в разных городах Югославии. В самолете, который следовал рейсом из Загреба в Белград, наши места оказались рядом. Конечно, разговорились. И вот ведь что удивительно: выяснилось, что в детстве мы вполне могли не раз пересечься, потому что оба жили в сибирском городе Томске, а наши школы находились на соседних улицах. Сережа сказал, что рос он таким хилым, что врач даже посоветовал освободить его от уроков физкультуры, но, к счастью для нас всех, долговязый мальчишка (рост 190 см) записался в баскетбольную секцию и не без труда — порой мучительного — пошел по ступеням спортивной карьеры вверх, все выше и выше. Кстати, так называлась книга его воспоминаний — «Движение вверх», а потом вышел фильм с тем же названием.
Наряду с однофамильцем Александром Беловым он стал главным героем Олимпиады-72 в Мюнхене, когда в финальном матче принес нашей «золотой» сборной больше всех очков.
В Белграде, где проходили решающие игры европейского первенства, одно его появление на площадке вызывало у зрителей волну восторга. Светлели лица: ой, что сейчас будет! И всякий раз было одно и то же: Белов творил чудеса, его мягкая, интеллигентная и всегда умная игра делала любой матч таким, что у болельщиков мурашки бежали по коже.
Увы, наша сборная в Югославии не смогла стать чемпионом, в финале уступила хозяевам, но лучшим игроком Европы признали Сережу Белова, он вошел в символическую сборную континента. Сдержанный, независимый и немногословный, он на площадке почти всегда был самым результативным, а вне площадки с первых же минут вызывал к себе уважение.
Олимпийскую речь Коли записали на магнитофон. Но немцам мы об этом не рассказывали
Еще помню, что у него не сложились отношения со знаменитым тренером А.Я. Гомельским, вот как-то не ладили они. Может быть, оттого, что оба были личностями, а два медведя в одной берлоге…
Николай Андрианов внешне, можно сказать, являл противоположный тип: если капитан сборной СССР по баскетболу напоминал профессора, то капитан сборной по гимнастике больше походил на рубаху-парня, такого, знаете, простачка из российской глубинки. Да и жил он не в столице, куда мог вполне переехать — приглашали, давали квартиру и всякие другие пряники, но он оставался верен родному городу Владимиру. Смеялся: «Лучше буду первым парнем на деревне».
К 80 году он стал самым титулованным гимнастом в СССР, ни у кого не было столько самых разных наград — за победы в Олимпийских играх, на мировых и европейских чемпионатах. Человек редкого мужества и редкий скромняга.
В те годы было поветрие: наделять чемпионов разными общественными нагрузками, например по линии комсомола. Не миновала эта мода и Андрианова, стал членом ЦК и даже кандидатом в члены бюро главного комсомольского органа. Но всегда воспринимал это с юмором: «Меня явно с кем-то путают».
После завершения Игр в Москве оба они — и Белов, и Андрианов — заявили о завершении своей спортивной карьеры. Так вышло, что и я тоже прощался со спортом, готовился уехать корреспондентом в одну очень неблагополучную страну. И вот приходит к нам в редакцию письмо из Берлина: редакция молодежной газеты «Юнге Вельт» приглашает в ГДР Сергея, Николая и меня в качестве руководителя этой делегации. Все расходы, естественно, за счет принимающей стороны.
Надо сказать, что Восточная Германия в те годы славилась своими спортивными успехами, наряду с СССР и Штатами всегда претендовала на самые высокие места в соревнованиях любого уровня. Спорт высших достижений в ГДР считался частью государственной политики, а газета «Юнге Вельт», с которой мы дружили, направляла своих корреспондентов на все крупные международные соревнования. В своем приглашении немцы заверяли, что окажут нам самый теплый прием, организуют путешествие по всей стране, делать ничего не придется, разве что дать пару интервью в Берлине и встретиться с болельщиками в Дрездене.
Накануне поездки Коля Андрианов позвонил из Владимира: «Можно я у тебя заночую перед вылетом?» Какой разговор… Прихожу поздно вечером домой, жена прикладывает палец к губам: тише! Смотрю: в гостиной на ковре аккуратно разложена одежда, белая рубашка, пиджак, галстук, брюки. А на диване, свернувшись калачиком, сладко спит знаменитый чемпион.
Утром в Шереметьево встретили третьего участника нашей маленькой делегации. Сережа говорит:
— Посоветуй, о чем мне рассказывать немцам? Так, чтобы было интересно.
— Даже если ты просто выйдешь перед ними и будешь молчать, они с ума сойдут от восторга.
— Нет, я так не могу.
Договорились, что он расскажет про то, как зажигал олимпийский огонь. Там между прочим была своя интрига, потому что во время генеральной репетиции накануне открытия Игр в присутствии ста тысяч зрителей Белов едва не оплошал. Он принял из рук великого легкоатлета Виктора Санеева факел, стал подниматься вверх по фанерным щитам-ступеням — туда, где была чаша, но весь день шел дождь, фанера стала скользкой, чуть не упал. Тогда придумал вот что: в день церемонии обулся в кроссовки с короткими шипами, и все прошло как по маслу.
Он легко взбежал на самый верх, поднес факел к чаше, и под восторженные крики и аплодисменты зрителей там вспыхнул огонь Олимпиады-80. Генсек Леонид Брежнев тоже не оплошал: внятно объявил Игры открытыми.
Участь Коли Андрианова организаторы облегчили заранее, записав его речь на магнитофон, теперь ему оставалось, подойдя к микрофону, только шевелить губами в такт звучащей над стадионом клятвы.
Но немцам мы решили об этом не рассказывать.
Принимали они нас не просто тепло, а очень душевно — и все потому, что гэдээровцы были большими фанатами спорта и при виде двух этих легендарных парней натурально выпадали в осадок. Еще, признаюсь, оба чемпиона иногда вместе со мной нарушали режим, после встреч с болельщиками могли за дружеской беседой пропустить рюмочку-другую. Но не больше.
Однажды вечером спортивные журналисты пригласили нас в боулинг. В СССР тогда никакого боулинга не было, мы впервые взяли в руки эти шары. У Андрианова не очень получалось, а вот Белов как-то сразу понял, как с ними управляться, и, к восторгу немцев, сносил все кегли, сохраняя при этом на лице абсолютно невозмутимое выражение.
Нет уже на свете ни Сережи, ни Коли. Только память осталась да вот эта фотография.
Источник: Российская Газета
